В письмах с сайта часто спрашивают, как делать из супруги бесстыжую девку-давалку? Вначале, после первых её измен, когда она сама себя боялась и c мокрыми глазами заговаривала о разводе, нам помогала простая игра: сесть в кресло с завязанными глазами (или в маске) и оголенной щелью. Одежда может быть сверху, до пояса, но не снизу. Раздвигать как можно шире ноги и сдвигать их назад только по приказу «хозяина». Несколько раз. Называть хозяина на «вы». Спрашивать, если хочется сделать какое-то движение.
-- Что ты чувствуешь, когда так тобой командуют?
-- Стыд и как будто это происходит не со мной.
-- Представь, что никого в комнате нет.
Жена чувствовала мнимое расслабление.
-- Представь, что я сажусь напротив тебя на пол и рассматриваю твою щель. У меня деревянный член и я дрочу его.
Она чувствовала легкое желание.
-- Представь, что я не один, со мной в комнате ещё парень с таким же стоящим членом и я показываю тебя ему.
Желание усиливалось.
-- Теперь в комнате много людей. Все, кто хотел тебя в школе, пялился на тебя, прижимался в транспорте, подглядывал в раздевалке, все кому ты не дала, продинамила или дала недостаточно. Толпа бешено возбужденных мужчин. Они один за другим достают из штанов своих растущих монстров и дрочат, стоя вокруг тебя, лижут, жрут и ебут тебя глазами, меняются местами, чтобы видеть тебя всю с разных сторон. Покажи им то, чего они хотят сейчас.
Жена говорит - извиваясь жопкой по креслу и танцуя своей выскобленной «шкатулкой с оргазмами» - что даже чувствует их неприличный запах и ей очень стыдно. Начинает чаще дышать, запрокидывать голову. Румянец на щеках.
-- Их так много, что твой стыд превращается в удовольствие. Как будто тебя показывают в ночном TV и между вами экран. Или ты звезда порнотеатра, сидишь на сцене, а они стоят в зале.
Входя в роль, она начинает гладить себя по бедрам, соски под узким топиком заметно встают, она их пощипывает и щель начинает спело блестеть и набухать жаркой сыростью. Она мокнет от того, что стала мишенью желания сразу для стольких.
-- Твоё тайное место становится видным всем. Тебя показывают на большом уличном экране. Мужчины останавливаются и прямо на улице дрочат, не в состоянии отвести глаз. Тебя сейчас хотят все. В тебя нацелено множество членов. Тебя хотят одновременно толпы мужчин, у которых нет лиц, зато есть члены и их члены впитывают сейчас твой запах и готовы лопнуть от восторга. Твоё девичье смущение и стыд становятся лишь острой приправой к самодовольству самки, обладающей такой наглядной блядской властью.
Она гладит и хлопает себя по разведенным бедрам, манерно кусает губы, начинает капризно дрожать.
-- Чувствуешь, как это они, а не ты, хотят трогать тебя? Оближи свои губы. Чувствуешь, как испаряется твоя слюна? Что остается на губах?
-- Остается похоть и она стягивает кожу.
-- Нравится? Что ты чувствуешь?
-- Что на меня смотрят. Я хочу показывать дальше.
-- Только показывать?
-- Нет, я хочу каждого нежно взять за яйца и царапнуть так, чтобы он меня запомнил. Я хочу, чтобы все они платили Вам за шоу. Вы классный хозяин.
-- Готова снять маску?
-- Нет, я хочу их на ощупь. Я стеснительная блядь и не должна знать, что со мной сделают. Я Вам доверяю. Пока я Вас слышу, меня будут ебать, как Вы скажете. Мне заранее всё нравится.
-- Что ты будешь делать, если я прикажу гостям по очереди ебать тебя?
-- Я буду им подмахивать, кончать под ними, и шептать им всем на ухо, как люблю Вас и хочу, чтобы Вы владели мной, ебли меня ими.
-- Представь, что у тебя железная распорка между ног. Ты хотела бы, чтобы кто-то другой решал, когда тебе сводить ноги в этой комнате?
-- Да. Я не хочу сводить, пока все гости не кончат на меня. Это моя косметика, я хочу втереть в себя сперму всех, кому нравлюсь. От каждого получить автограф. Хочу, чтобы Вы давали им меня, хвастались и гордились мной.
У меня есть такая штука, очень простая, железная палка с двумя кожаными браслетами для щиколоток. Когда я фиксировал ей ноги, она обычно уже дрожала, непрерывно лизала губы, шлепала себя ладошкой по пизде и просила дать ей в рот, засунуть в неё пальцы, а лучше трахнуть её щель, одновременно погрузив электрический вибратор ей в задницу. Или просто дать ей любимую игрушку, чтобы она себя изнасиловала у меня на глазах.
Но я не торопился, потому что к этому моменту она сама начинала рассказывать, засовывая в себя пальцы. Называя себя «пылающей щелью», «спермосоской» или «пиздурочкой».
-- Всем видно, как из тебя течет. Отвечай, почему?
В этом безумном состоянии «порногипноза» мне удалось выудить из неё очень многое. В своих видениях наяву она абсолютно голой входила в класс, где когда-то училась. Одноклассницы глядят с завистью и ужасом, мальчики рассматривают и смеются, а рассерженный учитель приказывает идти к доске и заставляет её сиськами стирать написанные там неприличные английские ругательства. Пока она это делает, вставая на мысочки (не достает – высоко), все разглядывают её задницу и ноги, а учитель советуется с классом, как наказать её за хулиганство. Подруги предлагают выпороть, а мальчики – трахнуть по очереди. Учитель соглашается и на первое и на второе и приказывает ей лечь на стол задницей вверх. Ей страшно, стыдно и она вся мокрая от того, что сейчас её отшлепают указкой, а потом будут ебать по алфавиту все мальчики класса. «Экзекушн бегинз» -- говорит учитель, ввинчивая в её девичий анус свой граненый карандаш.
Или другое видение. С завязанными же глазами она чувствует, что связана по рукам и ногам и будто летит в пропасть, но вокруг яркий свет, оглушительная музыка, аплодисменты. Наконец с неё снимают повязку и она видит себя подвешенной лицом вверх над сценой на четырех тросах за конечности, плюс кожаный пояс на талии. Ведущий в строгом дорогом костюме восторженно говорит что-то на совершенно непонятном языке. Она догадывается, что он объявляет начало шоу. Если чуть приподнять голову, ей виден целый зал роскошно одетых мужчин, радостно ожидающих представления. Под барабанную дробь два троса тянутся в стороны и её ноги максимально разъезжаются. Ведущему негры-рабы приносят странное орудие – глянцевый пористый язык с ручкой, как у меча. Ведущий хлопает её освещенную ярким прожектором щель этим искусственным языком и язык, как живой, начинает наводить там порядок, крутиться и полировать всё в её смущенной и несчастной пизде. Он подолгу, мягко-расслабленно баюкает её клитор, а потом резко врывается внутрь и там сильно вылизывает все стенки грота. И так много раз. Подвешенная плачет от счастья и стыда, дергается и стонет, а мужской зал ревет и щекочет её ноги очень длинными перьями, которыми можно дотянуться на сцену из зала. Дальше ведущему выносят двойной вертел, туго обшитый алой замшей. Две рабыни-азиатки, целуя её, вставляют ей в оба отверстия стволы вертела. Ведущий говорит волшебное слово и замшевые стволы начинают крутиться аккуратно, но всё быстрее, в противоположные стороны и она чувствует, как её тонкая стенка скоро лопнет или задымится, а рабыни держат ей голову, чтоб она смотрела в зал и улыбалась, целуют её в губы, гладят грудь и успокаивают. Она замечает в зале нескольких дам в вечерних платьях и вуалях, которые дрочат своим кавалерам, щекочущим её. Дальше ей снова завязывают глаза, на сцену выползает, видимо, какое-то упругое чудовище, оно вводит свои наглые, но теплые щупальца ей сразу в три отверстия и крутит её в воздухе, запутывая веревки. Это немного больно. В конце она чувствует, что ведущий приглашает весь зал на сцену, чтобы каждый мог её выебать, а рабыни мажут её тело волшебным молоком из своих грудей, которое позволит ей эту «конюшню» выдержать. И завтра всё повторится. Кроме ужаса, она чувствует, что каждая женщина должна однажды попасть на эту сцену. Ещё говорит, что влюблена в ведущего и он похож на меня.
После этих и многих других фантазий я снимал распорку и маску, она сводила ноги и ползла ко мне на четырех лапах, целовала руку, упрашивая её выебать, спрашивая, доволен ли я? Обещала, что уже стала шлюшкой в мыслях, решила, что многое попробует, а моя неверность её только заводит. Но я почти никогда не трахал её в этом состоянии, чтобы реально переключить на кого-то. В лучшем случае, она облизывала мне член и размазывала «жемчуг» по мордочке, оставаясь такой же голодной. В таком испачканном и возбужденном виде я заставлял её при мне звонить своим любовникам или кандидатам в таковые и договариваться с ними о встрече. Её голос и манеры были таковы, что порой они приезжали очень быстро и она выпархивала, глубоко поцеловав меня и едва что-то накинув. Давала им в машине (зима) или в лесу (лето, лес у нас рядом). Наотрез отказывалась, чтобы я смотрел («эта идея нравится только тебе, а другим мужчинам -- нет!») и никогда не говорила мне, кто именно к ней едет. Но могла позвонить от них, даже если они приезжали не сразу, а назавтра, она моментально возвращалась в своё «порнозвездное» настроение. Я записывал её телефонное мурлыканье и мяуканье на диктофон. Никогда не говорила прямо, что её сейчас ебут и не передавала мужчине трубку. Когда её привозили назад, не совсем трезвую, «забывшую» (чтобы завести и меня и любовника) в машине лифчик или трусики, я давал ей слушать этот голос, невероятно смущая. Всегда говорила, жмурясь от стыда: «это не я, а какая-то кошка мартовская, очень плохая фройлен», «с такими шлюхами я не вожусь», «что за блядь!» и т.п., а сама при этом, видя, как мне нравится и этот шипящий голос в диктофоне и её искреннее смущение, проверяла сквозь джинсы, насколько у меня стоит. Только после этого я наказывал её в задницу, иногда предварительно связав, и вот тут уже она отвечала на любые мои вопросы о сегодняшнем трахе. В последний раз телефонный разговор у нас был такой: «Милый, мне уже пора домой или я могу здесь выпить ещё одну чашку кофе?» -- голосом томно дышащей, но игривой шлюхи, явно зажатой в мужских тисках. Я сказал, что она может пить кофе, сколько ей хочется. «Да? Это будет очень большая чашка» -- фыркнула она в трубку и связь отключилась. Вечером, с членом в её жопе, выяснил, что в момент звонка лежала головой на коленях у любовника, игралась с ним орально и он кончил от этого звонка прямо ей в мордочку, говорящую про «большую чашку», поэтому фыркала. А на сиськах привезла дату, с точностью до часа, нарисованную её помадой.
Если же никто после «порногипноза» не мог её срочно выебать (очень разборчива, мужчин выбирает сама и прежде чем стать с ними блядью, считает, что они должны это заслужить), жена наряжалась в синий или белый стеклянный парик, чулки, длинные перчатки и падала на диван, изображая бесчувственную куклу, которую в магазине сегодня могут иметь все. Рекламная акция. Я играл череду мужчин с разным поведением – залезал ей пальцами в рот и в задницу, проверяя, «как кукла сделана» внутри и снаружи и как гнется, умеет ли сосать и т.п. Грубо и нецензурно комментировал всё, что у неё есть. Командовал ей короткими приказами: «сосать», «вставь палец в зад и повиляй им» и т.п. Несколько раз по-разному трахал её, обращаясь, как с неживой секс-игрушкой. Она держалась до последнего, а потом оживала, дергалась на члене и, задыхаясь, умоляла: «выеби меня вместе с кем-нибудь, кукле нужен второй член». Больше моя кончающая кукла не знала, кажется, никаких слов. – Ты же боишься, как гимназистка! – злился я в ответ. Но кукла повторяла свою фразу и била меня кулачком в грудь.
А через полчаса делала вид, что ничего такого не припоминает. Или присылала мне вдруг назавтра смс: «я боюсь, но моя пизда ждет».